Знаменитый проповедник идей трезвости родился в 1861 году в Александрово-Гайской волости Самарской губернии. Его отцом был отставной николаевский фельдшер, мать - глубоко верующей крестьянкой, тетка монашкой. Семья имела достаток, поэтому детство Ивана прошло в наблюдениях за куплей-продажей хлеба, рыбы, лошадей. В возрасте 14 лет юноша переехал в Самару, где начал самостоятельные операции, и на удивление, вскоре стал обладателем состояния в десятки тысяч рублей. Чуриков скупал у киргиз и цыган целые табуны лошадей и продавал их крестьянам. Коммерции помог и удачный брак с солидным приданым. Все бы шло обычным путем, но тут произошли события, заставившие Ивана Алексеевича Чурикова пересмотреть свои убеждения.
В разгар барышнической деятельности ое открыл чайную для народа с тайной продажей водки.
Раздав половину состояния, Чуриков принялся путешествовать по волжским городам в поисках истины. Это было время внешнего кризиса церкви и большой востребованности в странствующих богословах, сочетавших православное мировоззрение с медицинскими способностями древних волхвов. В Поволжье, Чуриков пересекался с Распутиным и другими старцами, а в конце путешествия, опять явился к настоятелю Андреевского собора протоиерею Иоанну Сергееву - под благословение на новый путь, уготовленный ему обстоятельствами. Что характерно, в это время ему исполнилось 33 года - важный для верующих этап, когда легко стать миссионером. Получив пастырское напутствие, Чуриков обосновался в рабочей окраине Петербурга на Обводном канале. С 1895 года, путем нравоучительных бесед и психотерапевтических сеансов, он начал самостоятельную трезвенническую проповедь среди пьяниц, больных и проституток. Так, постепенно, сложился кружок из бросивших пить, исключительно под влиянием Чурикова.
В 1897 году мнением петербургского митрополита, Чурикова выслали в Самарскую больницу для душевнобольных. Как и подобает божьему человеку, Иван Алексеевич явился в приемный покой в хорошем пальто, шелковом кашне, лакированных сапогах. На теле у него висели вериги в 22 фунта весом.
В октябре 1898 он написал прошение в прокуратуру Самарского окружного суда об ускорении расследования его дела по обвинению "в провозглашении себя чудотворцем". В общечеловеческом смысле, горделивый Чуриков не раз трактовал свои исцеления, как проявления чуда и милостей Всевышнего, но юридически, это нельзя ставить ему в вину. Сыскав расположение медперсонала, и легко вылечившись от навязанного ему помешательства, Чуриков вернулся в Петербург. В 1900 году, в апреле и мае, он написал Императору, Императрице и обер-прокурору Синода о своем освобождении и позволении ему проводить беседы. Письма эти, по-народному поэтичные в своей экзальтации: "Матушка Царица Заступница Человеколюбая" и.т.д. содержали и такие самооценки √ "Я, Чуриков исцелил по молитвам тысячи человек". Эти откровения, явно не рискнули показать императрице и увлечь рассказом о Чурикове, что могло иметь благие последствия для России. Написал Чуриков и митрополиту, и не дожидаясь ответов, вместе с юристами взялся за создание "Общества ревнителей Православной веры". При попытке регистрации общества, направленного якобы "против основ православной церкви" 10 мая 1900 г. Чуриков на четыре месяца заключается в арестантское отделение Суздальского Спасо-Ефимовского монастыря. Каких либо отклонений от православия у Чурикова не наблюдалось, но его проповедническая, целительная слава, иногда составляла конкуренцию упрощенному для крестьян богословию. Наибольшая сложность для примирения с церковью заключалась в том, что Ч. желал модернизировать обряд. Тогда все, именуемые сектантами, упрощали или усложняли богослужения, желая стать чуточку ближе к царствию небесному.
В этот раз его освободил Высочайший указ, по заступничеству либеральных петербуржцев и священника Спасо-Преображенской церкви на Петроградской стороне о. Василия Лебедева. Священник неоднократно видел, как после бесед с Чуриковым, сотни вчерашних алкоголиков приходили в церковь. Тогда же Чуриков пошел работать сиделкой в притон, где занялся религиозным воспитанием разных подонков и блаженных. Гордившееся волжским земляком, столичное купечество помогло ему приобрести дом на Петровском острове. По воскресениям, там устраивались массовые (до 2000 человек) трезвеннические собрания. Расширяя границы "трезвенничества" Чуриков выстроил двухэтажный особняк в Обухове, на фронтоне которого красовалась вывеска "Молитвенный дом братца Ивана Чурикова". Растущая популярность привлекла к Чурикову не только городские низы, но и представителей правящей верхушки, богатую интеллигенцию - Чуриков говорил без тетрадки и его образная речь была согрета искренностью. Такие сторонники проведения церковной реформы, как Н. Бердяев и лидер октябристов А.Гучков, взяли над ним шефство. Наибольший эффект от деятельности Чурикова отмечали врачи; доктор С. Тривус даже отсылал своих неизлечимых алкоголиков к братцу Иоанну. К 1910 году "движение трезвости" переросло пределы Петербурга и в месте с "нечуриковскими" обществами достигло 50 000 человек.
Поминая о создания собственной колонии, Чуриков несколько раз съездил в Вырицу и она ему понравилась. Купив, с большой скидкой, у помещицы В.В. Карнеевой надел земли в распродаваемом имении Ново-Петровское, братец Иоанн 14 июля 1905 года написал прошение в Царскосельскую уездную земскую управу о строительстве дома на принадлежащем ему участке. Ему было важно то, что в самой Вырице еще не было церквей, а в ближайшем селе Введенском служила родня священника Лебедева. Заказав проект усадьбы трезвенников в стиле двухэтажных дач, Чуриков неожиданно узнал о желании местного купечества золожить церковь в честь Петра и Павла. В состоянии выступить в этом деле большим меценатом, он ограничился пожертвованием в сто рублей, что очевидно скупо для миссионера. Возможно, строители сами испугались контактов с этим нервным, вечно срывающимся на жалобы в адрес епархии - человеком.
Чуриковская колония, зарегистрированная в 1908 году, как "Общество взаимной помощи" представляла собой хорошо организованное товарное хозяйство по производству мясных и молочных продуктов. Половина земли использовалась для злаковых посадок, в связи с чем проводились мелиораторские работы, был закуплен первый в губернии трактор. Как и всякий религиозный фанатик, Чуриков ввел трудовое послушание на уровне барщины. Длине рабочего дня его колонии позавидовал бы любой капиталист.
Весь 1911 год Чуриков добивался освобождения от земских налогов. В связи с постройкой дома трезвости на станции Александровская, началась его переписка о религиозных собраниях в других городах. Это вынудило 14 декабря еще раз написать Императору.
" Всемилостивейший Монарх. Прошло 15 лет моей не противозаконной деятельности приносящей пользу русской земле и особенно городу Петербургу. Десятки тысяч семейств Милостью Божией и моей проповеднической деятельности отрезвились от порочного пьянства и разврата и сделались полезными Царю и Отечеству..."
В октябре 1912 года Чуриковым была открыта школа, просуществовавшая год. Известные сторонники Чурикова в Вырице - Лупандин, Орлов и Сергеев - добивались возобновления занятий, но в 1913 году Иоанн Алексеевич Чуриков получил извещение петербургского градоначальника об отказе Чурикову вести даже религиозные беседы. Все эти запреты миссионеру были не в новость. В местах предварительного заключения, он еще более уверовал в христианское значение своей деятельности. На удивление, несколько лет газетных перепалок с духовенством, открыли в Чурикове дар публициста. Его ответы архиереям стали переиздаваться тысячными тиражами, чему он помогал из своего кармана.
Назревал очередной скандал. Духовенство потребовало, чтобы Чуриков изложил основы своего вероучения, где все надеялись обнаружить хлыстовскую крамолу. Замкнутость членов колонии, отсутствие в них русского веселья и чувства юмора, делало их внешне похожими на сектантов. Исцеленная по молитвам и чуриковским стихам страсть к выпивке, у трезвенников перевоплощалась в угрюмое недоверие к обществу, что невозможно было скрыть даже на постановочных снимках. Склонный к публичной деятельности, братец Иоанн не раз приглашал фотографов из ателье Карла Буллы и, как не старался позировать с поклонниками, все они выглядели сильно задумавшимися. Это не умоляло их убеждений. В своей записке на имя митрополита Антония, Чуриков в очередной раз подчеркнул свою приверженность к православию.
В марте 1913 года миссионерский совет объявил Чурикову, что если сроком до 1-го августа он не покается в заблуждениях, то будет лишен причастия. 27-го апреля 1913 года состоялась застенографированная беседа епископа Никодима с И. Чуриковым, вести которую он поручил лучшему богослову столицы протоиерею Орнатскому. В отличие от других, настоятель Казанского собора был расположен к идеям трезвости и к Чурикову. Наезжая в Вырицу по разным церковным делам, он непременно заезжал к трезвенникам. В терпимых церковных кругах тлела надежда, что Чуриков и Синод пойдут на обоюдный компромисс, архитектором которого мог выступить Орнатский, но в 1914 году вышел указ Петроградской духовной Консистории о признании Чурикова сектантом. Малое отлучение повлекло за собой резкое ограничение возможностей. В церковных ведомостях, архиепископ волынский Антоний поименовал хлыстами ионитов и чуриковцев. Чуриков не был хлыстом, но многие "иониты" и "чуриковцы" ратовали за признание покойного Иоанна Кронштадского и Иоанна Самарского (Чурикова) - воплощением Иисуса. "Христос из Вырицы", пестрели заголовки бульварных газет. На несчастного Ивана Алексеевича начались гонения, сколько-то чуриковцев было избито, но, известный распутинский выдвиженец новый Министр Внутренних Дел А.Д. Протопопов, и, очевидно, сам Распутин помешал третьему аресту подвижника.
В начале Первой Мировой, после введения "сухого закона" рабочие написали прошение, чтобы в Обуховской чуриковской коммуне устроили лазарет. Осерчали и москвичи, требующие отлучения чуриковцев от православия. Как и в 1905 году, невнятное отношение Чурикова к патриотизму, ослабило его популярность в годы Германской войны, хотя в своих интервью он публично излагал свою позицию "воевать за Святую Русь не грех"!
Чуриков, в общем то принял революцию, потому, как со своей коммуной, являлся вестником новой жизни. Интерес к нему Луначарского, помог какое то время трезвенникам продержаться. Но когда начались гонения на Православие, они коснулись и Чурикова. Иоанн Алексеевич, как и в царское время был несколько раз арестован и с 1928 года томился в Бутырской тюрьме. Приблизительно погибнув в 1931 году, он остался яркой религиозной личностью 20 века.
Несомненно, что Чуриков в своих дарованиях целителя по молитвам, ни в чем не уступал Серафиму Вырицкому. В Вырице это давний спор, но пока с той и другой стороны живы очевидцы чудес этих православных волхвов, феномен Чурикова может быть зафиксирован представителями церкви. Несомненно, что канонизация Чурикова есть вопрос времени и смелости епархиальных чиновников, если кто рискнет замолвить о нем словечко на предстоящем соборе.