Дмитрий Симо. Воспоминания

Дмитрий Симо

Воспоминания.
Часть третья (заключительная).

Часть 1 Часть 2

В послевоенные годы даже в центре Вырицы было немало совершенно девственных лесных участков. Например, в нашей округе квартал между улицами Пушкинская, Ломоносова, Гоголя и Льва Толстого представлял собой

заболоченный участок, поросший сосняком. Лишь недалеко от угла Пушкинсой и Ломоносова стояло два дома, да три или четыре дома располагались по улице Льва Толстого. Это было одно из любимых мест нашей команды. Там можно было наблюдать жизнь головастиков и всевозможных насекомых, в частности, водяных пауков, строящих подводные воздушные пузыри, изучать насекомоядные возможности росянок. Весной можно было полакомиться так называемым сосновым соком, а осенью найти кочку с брусникой или клюквой. Можно было там поиграть в прятки - и не только друг от друга, но и от родительского глаза. Именно там мы впервые попробовали вина - один из приятелей притащил из дома недопитую бутылку вина со странным, как нам тогда казалось, названием "Матраса".
Да, и в соседних кварталах таких диких участков тоже хватало. И не были они еще завалены мусором. И что-то не слышно было ни о каких энцефалитных клещах. Поэтому мы много времени проводили в этих "зеленых зонах".
Однажды, во время такого "времяпровождения" кто-то из нас заметил, что между двумя соснами на высоте метра 3-4 что-то натянуто. Оказалось, что это тонкий провод, идет он в обе стороны от этих сосен, и концов его не видно. Зачем нам понадобился этот провод - теперь никак не вспомнить. Но, видно, очень понадобился... Достали мы палку подходящей длины, и с её помощью стали потихонечку провод снимать и наматывать в моточек. Снимался провод легко, так как был просто наброшен на короткие отмершие сучки (каких на нижней части ствола сосен всегда хватает) или же зацеплен за неровности сосновой коры. Так и шли мы из лесочка в лесочек, а наш моток все увеличивался и увеличивался. И уже на подходе к месту, где встречаются улицы Косинская и Соседская, заметили в отдалении группу ребят, которая, похоже, занималась тем же, что и мы. Было уже растроились, что не нам одним достанется эта халява (впрочем, тогда этого слова еще не существовало), но вдруг поняли, что они-то не снимают, а наоборот - развешивают провод. Мы шли у них по пятам. Ну, и повезло же нам, что мы первые их увидели. Иначе быть бы нам битыми - они были заметно старше. Короче говоря, мы быстренько ретировались и вернулись на исходные позиции незамеченными. А через какое-то время "развешивающая" команда прошла по следам своего "развешивания", тоскливо глядя вверх в надежде, что может что-то и осталось от их трудов. Кое-что, конечно, и осталось - ведь мы пошли демонтировать линию в одну только сторону. Но средняя часть исчезла бесследно. Какими словами они нас честили можно только догадываться.
Как позже выяснилось, старшеклассники хотели устроить телефонную однопроводную линию (второй провод - земля) длиной около километра. Но непредвиденные обстоятельства помешали...

Раз уж пошли разговоры о каринке, то присоединюсь к ним и я. Соглашусь с ранее опубликованными "кариночными" воспоминаниями - действительно, кустарника этого в Вырице предостаточно. Как есть сейчас, так было и в те далекие послевоенные годы, на которые пришлось моё детство.

Вспоминается такой эпизод. Наш дом в то время ещё только строился, и жили мы у дяди, который купил уже готовый дом - с большим участком, на котором в числе прочего произрастала и каринка. В тот год был хороший урожай не только каринки (у неё-то каждый год урожайный), но и яблок, смородины, малины. Когда всё это богатство созрело, тётя (точнее - жена дяди) решила проявить акт благотворительности и предложила мне позвать приятелей на предмет объедания кустов каринки. Но при этом велела присматривать за ребятами - чтобы кроме каринки ничего другого они не трогали. Ребят, конечно, дважды приглашать не пришлось. Однако, удержаться от соблазна они не смогли - совсем рядом были кусты черной смородины. А она, что ни говори, повкуснее каринки будет. С одной стороны, удерживать их от "покусительства" было как-то не по-приятельски, но, с другой стороны, - что я скажу тёте, если она застукает!? И я нашел выход - поехал кататься на велосипеде. Своего велосипеда у меня тогда не было. Да и мало у кого был - для большинства родителей это было не по карману. Но у одного из "объедающих" был - хотя и не новый, но вполне исправный подростковый велосипед. И был как раз свободен. Вот я и воспользовался такой возможностью. И покатался полчасика в своё удовольствие. Впервые в жизни так долго удалось покататься.

    В общем, кончилось всё благополучно. И каринку объели, и смородину "проредили", и на велосипеде покатался. И без скандала обошлось...
   Потом и на своем участке мы посадили каринку, которая и сейчас растет на том же месте, уже полвека растет. У мамы моей тоже были детские воспоминания о каринке. Она рассказывала, что в годы послереволюционной разрухи и нищеты, ягоды каринки сушили и использовали вместо изюма в булочках и куличах. И что раньше (до революции и в годы нэпа) был сорт изюма под названием "каринка".
    Порылся я сейчас в Интернете и нашел-таки упоминание об изюмном сорте винограда "каринка"...

Велосипед появился у меня только лишь по окончании 8-го класса - "холодным летом 53-го". Не так просто было выкроить из семейного бюджета необходимую сумму - зарплата отца хорошо если раза в два превышала стоимость

самого простого велосипеда. Собственно, никакого выбора и не было. Велосипед дорожный мужской, велосипед дорожный женский. И всё. Заводы-изготовители только разные. Позже стал продаваться туристский вариант (с переключением скоростей и ручными тормозами), но это уже была роскошь. Как помнится, подростковых велосипедов в продаже не было вообще. Поэтому малолетки, в семье которых был взрослый велосипед, ухитрялись ездить на них, кто как мог. С женскими велосипедами проблем особых не существовало - ездили стоя на педалях. На мужских - снимали седла и обвязывали раму какой-нибудь старой ушанкой или просто тряпкой. А тем, которые и со снятым седлом не дотягивались до педалей, приходилось использовать метод езды "из-под рамы". Давали и мне попробовать так покататься. Честно говоря - удовольствие ниже среднего. Но тот, кто научился управляться с велосипедом таким образом, потом (после отрастания ног) уже элементарно переходил на нормальный способ езды.
    Покупали велосипед в Ленинграде - в Вырице их, похоже, не продавали совсем. Мне достался велосипед редкой марки ГАЗ. Такого в нашей округе больше не было ни у кого. Одни ХВЗ да ЗИФ встречались. Впрочем, тактико-технические характеристики у всех были одинаковые.
      Итак, наконец-то и у меня появился велосипед! Началась совсем другая жизнь...
   Конечно же, с велосипедом стали доступны ранее недоступные расстояния. Помню, как в начале моего вырицкого пребывания, когда доводилось переходить Сиверское шоссе (по дороге на 1-ю платформу), я всегда смотрел в сторону деревни Вырицы. Где-то далеко-далеко шоссе упиралось в деревья, два или три их было - не

Надо сказать, что в те годы по многим улицам не так просто было проехать. Асфальта не было нигде, даже Сиверское шоссе было щебеночным. Народ предпочитал ходить по пешеходным панелям, а не по проезжей части, как теперь. И на этих панелях были протоптаны вполне приличные дорожки-тропинки. Большей частью по ним-то мы и катались на своих педиках. Да-да, именно педиках, а не великах. Политкорректные велики появились значительно позже... Конечно, прохожим наша езда не слишком нравилась. Иногда случались конфликты, причем не только вербального свойства. Но в целом разделение тропиночных ресурсов имело место быть. Однако не только пешеходов надо было остерегаться. Дело в том, что частенько на панель вылезали корни деревьев, растущих за соседним забором. Очень мне запомнился один корешок на углу улиц Тургенева и Чехова. Располагался он, как ни странно, не поперек дорожки, а вдоль неё, и имел форму небольшого трамплинчика. Десятки раз проезжал рядом с ним, но в тот памятный раз проехал чересчур рядом. Короче, переднее колесо прошло рядом, а вот заднее как раз и наехало на корешок... Наверно, очень интересно было наблюдать со стороны характер моего (и велосипеда) дальнейшего перемещения в пространстве. Думается, что по этому поводу можно составить неплохую физическую задачу типа - "Какова должна быть минимальная скорость движения велосипедиста, чтобы, наехав задним колесом на трамплин высотой h, он совершил кувырок через переднее колесо?". Указав, разумеется, расстояние между осями колес, расположение центра масс и т.п. Но это сейчас думается. А тогда, отделавшись сравнительно легкими ушибами, я думал о другом. И вскоре свою задумку осуществил - добравшись до дома, взял топор, вернулся на место катастрофы и сровнял злополучный корень с землей. И так было ясно, что минимальную скорость я значительно превысил...

В те годы вырицкий железнодорожный магазин имел для жителей очень большое значение. Снабжался он существенно лучше остальных, сельповских. Но очереди, конечно, в нем бывали. Не то, что пряников, но и черного хлеба всегда не хватало для всех. Меня, правда, в очередь за хлебом не отправляли. В нашей семье главным снабженцем был отец, работавший в Ленинграде и каждый вечер возвращавшийся с набитым вещмешком (типа "котомка обыкновенная"). Ведь приходилось возить не только хлеб и другие продукты, но даже и стройматериалы (цемент, гвозди и т.д. и т.п.). Но все-таки приходилось и мне бывать в ж.-д. магазине. И запомнился он мне двумя совершенно экзотическими для того времени продуктами: консервированными крабами и консервированными же ананасами. И сейчас перед глазами стоят пирамиды, сложенные из банок (был такой способ заполнения магазинных полок - банки укладывались в шахматном порядке), на которых была нарисована большая звезда (конечно, 5-конечная) и крупными буквами написано слово СНАТКА. Только несколько лет спустя я догадался, что слово-то было написано не по-русски. И произносить его следует ЧАТКА (от Камчатки, должно быть). А тогда казалось, что есть же такая рыба - снетки. Ну, а это снатка. Как оказалась экспортная партия крабовых консервов в Вырице - вряд ли теперь кто скажет. Не исключено, что в условиях холодной войны просто какой-нибудь заграничный "онищенко" взял да и запретил ввоз русских крабов под надуманным благовидным предлогом. Надо сказать, что крабы эти украшали прилавок очень долго. То ли дороги были, то ли баловством в народе считались - не знаю. Во всяком случае, мне их пробовать не доводилось. А вот банку ананасов отец на какой-то домашний праздник купил. И все попробовали. Больше одного кусочка я съесть не смог - до того была жгучей жидкость, в которой эти кусочки плавали. А кому-то понравилось...

Однажды, в начале 1950-х, мой старший двоюродный брат (далее по тексту - СДБ) организовал пеший поход. Он где-то раздобыл военную топографическую карту, долго её изучал с курвиметром в руках и, наконец, выбрал кольцевой маршрут - до Поселка на поезде, по р. Онце до Ширского озера, по азимуту до Дружной Горки, по восточному берегу Орлинского озера до деревни Заозерье, потом выход на разобранную (или строящуюся?)

    И вот погожим августовским утром мы выступили. Участников набралось трое: СДБ, я и мой одногодок - дальний ленинградский родственник (далее - ДР). Последний как раз приехал на пару дней погостить в Вырицу, и тут же был мобилизован. Поначалу всё происходило строго по намеченному плану - от 1-й платформы доехали до Поселка, дошли до кирпичного завода, где свернули налево и отправились вверх по Онце. Кстати, почему, с чьей нелёгкой руки этот ручей именуется со сравнительно недавних пор Онзой? Ещё одна вырицкая топонимическая загадка. Лесничество осталось Онцевским, а старая добрая Онца превратилась в неудобопроизносимую Онзу. Кто постарался...?
    Впрочем, тогда мы о топонимике не думали, а шли себе и шли к Ширскому озеру. И благополучно вышли к нему, предварительно миновав кордоны Боровик и Соловей. Озеро, однако, оказалось не слишком впечатляющим, поэтому мы не задержались на нём, а сразу повернули на запад - по плану надо было пробираться к Дружной Горке. Тут скорость нашего передвижения заметно упала - пришлось преодолевать густолесье и болота. Это место запомнилось также встречей со змеёй, до этого мне встречать змей в вырицких лесах не доводилось. Но змея нас не тронула, мы ее - тоже. А вскоре на пути попалась лесная дорога, которая привела нас к реке Орлинке. Там уже и до Дружной Горки (а стало быть, и до Орлинского озера) было недалеко. Орлинское нам понравилось гораздо больше Ширского. Правда, берег большей частью был в камышах, но всё же встретился небольшой пляжик, на котором мы сделали короткий привал, перекусили и искупались - день был солнечный и теплый. Наверно, около часа там и просидели. Да и озеро оказалось длинным - почти 6 км. Наконец, дотопали до Заозерья. А там уж и разобранную железную дорогу обнаружили. День начал уже клониться к вечеру, а до Слудиц согласно показаниям курвиметра оставалось ещё не менее 20 км. "Должны успеть",- сказал СДБ. И мы двинулись на восток... Продвижение по этой дороге не оставило в памяти каких-либо существенных воспоминаний. Песчаная насыпь, уходящая к горизонту - и всё... Никаких шпал, никаких рельсов. Никаких примет недавних военных действий. Или, может быть, мы уже так устали, что ничего не замечали вокруг.
    К Витебской ж.д. подошли уже в глубоких сумерках, а на станцию Слудицы вступили при полной темноте. Тут-то план похода и дал сбой - пассажирские поезда уже не ходили. Идти пешком 12 км до Вырицы у нас уже не было сил. Да и когда бы мы пришли? Родители, наверно, и так уже "стояли на ушах". К счастью, на станции стоял под парами грузовой состав. Продолжить путешествие решили на нём - выбора всё равно не было. Конечно, с самого начала была такая мысль - а вдруг, в Вырице не будет остановки? Но мы её постарались отогнать - если в каких-то Слудицах состав остановился, то уж на нашей-то Вырице, такой крупной многопутной станции, просто обязан остановиться. Тем не менее, найдя цистерну с переходной площадкой, первым делом проверили - есть ли на ней стоп-кран. На всякий крайний случай... Через некоторое время поезд тронулся, мы поехали. Когда подъехали к Вырице, поезд слегка притормозил, но останавливаться не стал. Более того, переехав через Оредеж, машинист поддал пару. Вот уже наша цистерна проскочила переезд, и тогда СДБ скомандовал: "Рви!". Команда была исполнена незамедлительно, благо руку на рукоятку стоп-крана я положил еще до моста. Стоп-кран сработал без осечки...
      Здесь нелишне напомнить, что в те времена практически у каждого стоп-крана висела табличка, предупреждавшая об уголовной ответственности каждого, остановившего поезд без крайней необходимости. То была сталинская эпоха, когда подобным обещаниям все безоговорочно верили - и не без основания. Страх стать уголовником оказался куда сильнее страха прыгнуть в темноту с подножки фактически еще не успевшего сколько-нибудь затормозить поезда. Я был ближе всех к краю площадки и спрыгнул первым... Прыгнул как положено - лицом по ходу движения, оттолкнувшись назад. Но на ногах не устоял, куда там... Покатился кубарем. Зато какие были искры из глаз! Целый сноп искр! В темноте они хорошо смотрелись Никогда больше таких не видел. В целом, упал я удачно - ни на какие инородные предметы не напоролся, никакие конечности не сломал. Когда закончил кувыркаться, бросился прочь от поезда. Только перемахнул через встречный путь, и тут какая-то неведомая сила вновь бросила меня на землю. Оказывается, я в темноте не заметил две семафорные проволоки, на которые с разбегу и налетел. Они сначала спружинили, а потом отбросили меня назад... Опять поднялся, подлез под проволоками и вот я уже сижу в канаве, в кустах. Почти не дышу, слушаю, наблюдаю. Спутников моих не видно и не слышно. Поезд стоял довольно долго, потом кто-то, тихо матерясь, прошел вдоль состава, нашел наш открытый стоп-кран, закрыл его и вернулся в сторону паровоза. Наконец, поезд ушел. Я вылез из канавы, походил по Симбирской улице - нет никого, пропали мои спутники. Словно и не было их никогда.
   Пришлось домой одному возвращаться. Дома выяснилось, что СДБ давно уже вернулся, на вопрос: "А где остальные?" ничего не ответил, взял велосипед, фонарь и уехал, оставив родню в ещё большем волнении. Минут через 15 после моего прихода вернулся и ДР. Вырицы он совсем не знал, но каким-то чудом в первом часу ночи ему удалось достучаться в какой-то дом, где нашлась добрая душа, которая не только знала, где находится улица Ломоносова, но и довела бедолагу до самого дома. Значительно позже возвратился с поисков СДБ.

     Грибная пора - начало сентября, заморозков ещё не было. Мы с одноклассником идем в лес. Но не за грибами.
Все летние каникулы мы с ним не встречались, а когда 1 сентября явились в школу и обменялись летними новостями и похождениями, то выяснилось, что он этим летом наткнулся в лесу на место с множеством интересных вещей - патронов, штыков, касок и даже вроде винтовок... И предложил меня туда сводить. А я, конечно, с радостью согласился. Ну, и пошли - за Ловкое поле. День, однако, оказался неудачным (а м. б. счастливым?) - нужное место так и не удалось найти. Хотя и пробродили по лесу не один час. Но особенно не расстроились - погода была отличная, прогулялись хорошо.
    Возвращаясь домой, остановились у первого омута - ополоснуть в Ловком ручье руки и лица от паутины и прочего лесного мусора. При этом занятии у меня (а может быть и у приятеля - не помню сейчас точно) из кармана выпал в ручей перочинный ножичек. Но то, что именно я его нащупал на дне (глубина-то там была всего ничего) и извлек на свет божий - это я помню совершенно отчетливо. Извлек и начал просушивать (заржаветь же может, если не просушить сразу) - открываю и закрываю лезвие, дую в щель. Приятель пока моется. В это время из леса выходит тетка с большой корзиной и направляется по тропинке в нашу сторону. Подходит ближе, и тут я решил узнать у неё который сейчас час. Ну, и вежливо так спрашиваю. А сам в это время машинально продолжаю открывать и закрывать ножичек. Тётка останавливается, смотрит на нас, да вдруг как заголосит: "Родненькие!! Не надо!!! За что???". Бросает корзину и бежит обратно в лес...
   Ну, и перепугались мы! Не меньше тётки. Тоже начали в два голоса кричать ей вслед. Что уж кричали - не вспомнить. Но, должно быть, что-то убедительное. Во всяком случае, остановилась она. Дошло до неё все-таки, что не покушаемся мы ни на жизнь её, ни на грибы. Через Ловкое поле пошли уже втроем. Точнее, мы с приятелем впереди, а тетка с корзиной - сзади, соблюдая на всякий случай приличную дистанцию. Вскоре миновали Таежную машиноиспытательную станцию (теперь это Опытно-механический завод), вышли к переезду, где разошлись каждый в свою сторону.

В 1954-м, то ли в 1955-м мой двоюродный брат решил совершить очередной пеший поход. И как раз таки на Кузнецовское озеро. Участников долго искать не пришлось. Дело было в начале лета, в доме родителей брата появились дачники, точнее дачницы - красивая рослая девушка Таня, лет 17-ти, и её мама - тоже статная, видная и, как я теперь понимаю, совсем ещё не старая женщина. Они не были случайными дачницами. Таня с мамой жили в Ленинграде в одной из комнат громадной коммунальной квартиры, а в соседней комнате были прописаны родители брата, да и сам брат тоже. Последние несколько лет он и жил там большую часть года, поскольку после окончания вырицкой школы №1 поступил в ЛГУ и к описываемому моменту то ли писал дипломную работу, то ли уже где-то работал. Поэтому брат был хорошо знаком и с Таней, и с её мамой. Более того, по общему мнению окружающих, мама Тани серьезно присматривалась к брату как к своему потенциальному зятю.
Вот этим-то дачницам брат и предложил осмотреть красивое лесное озеро Кузнецовское, которое, правда, сам не видел, но давно хотел посетить. Дамы с радостью согласились, им уже успели надоесть прогулки на реку и по ближайшим окрестностям, захотелось сходить куда-нибудь подальше. Тут некстати и я подвернулся под руку и был включен в группу четвертым. Ближайшим погожим утром мы и выступили, прихватив ещё с собой дворового пса (пусть и собачина прогуляется).

Путь был намечен простой - по Сиверскому шоссе до переезда и далее до Мин, потом по дороге до Введенского и далее до Борисова, где предполагалось опросить местных жителей на предмет направления дальнейшего передвижения. Как было намечено, так и пошли. В то время по шоссе ходить было спокойно и безопасно - никаких тебе легковушек, только редкие грузовики да цыганские телеги. Так - за разговорами обо всём и ни о чём - довольно незаметно добрались до Борисова. Как и ожидалось, сразу обнаружился местный житель. Выслушал наш вопрос, слегка удивился и указал на лес. Мол, видите просвет по верхушкам - там канава, по ней и топайте не сворачивая. Ну, и потопали...

Неожиданно оказалось, что в лесу полно комаров. А дамы-то с голыми ногами, по-дачному. Конечно, никаких антикомариных средств у нас не было. Да их в то время вообще в продаже не было, если не считать одеколона "Гвоздика". Но и одеколона мы не прихватили. Однако вопроса о том, стоит ли идти дальше, не возникло. Ведь впереди нас ждало прекрасное лесное озеро! Сорвали по березовой ветке и пошли дальше и дальше, непрерывно похлестывая себя ветками по разным местам. И в конце концов дошли-таки! Разочарованию нашему не было предела... Коричневая торфяная вода, черные остатки древесных стволов, торчащие из воды под разными углами, никаких следов тропы по берегу (программой-максимум был предусмотрен обход вокруг озера) и увеличенное количество комаров. Вот и все достопримечательности. Поглазели мы на них немного, после чего пришли к единодушному решению - немедленно идти обратно. Даже не устраивая пикника, прописанного в программе-минимум.
Возвращались домой тем же путем, но каким же длинным он показался. Шли долго и медленно. Разговаривать уже никто не хотел. При подходе к Минам начала прихрамывать Танина мама. Когда вышли на Сиверское шоссе, к хромоте добавилось легкое постанывание. А когда проходили мимо Петропавловской церкви, она вдруг с выражением произнесла: "Господи! За какие грехи?". Эта фраза периодически звучала всю дальнейшую дорогу до дома, но уже не так выразительно и всё тише и тише...
Домой добрались уже к вечеру. Устали, конечно, все изрядно. Как-никак, 45 километров за день. Даже пёс устал. И может быть больше других, потому как в начале пути бегал вокруг нас кругами, забегал вперед, возвращался и совершал другие безрассудные собачьи маневры. Поэтому лишних километров 5 наверняка набегал. В конце же пути он плёлся последним... Потом он, бедняга, пару дней отлёживался в своей будке.
Да. После этого похода матримониальные планы Таниной мамы были скорректированы - брат из кандидатов в зятья был исключен.

Часть 1 Часть 2